Здесь и сейчас. Глава 6 Духовная жизнь
Первое: Тихий нежный голос
Я часто поглощен решимостью нечто сделать, увидеться с кем-то, завершить некую работу, хотя прекрасно понимаю, что через месяц или даже неделю полностью забуду о причинах такой суеты. Видимо, я разделяю это беспокойство со многими людьми.
Недавно я стоял на углу улиц Йондж и Блур в центре Торонто и увидел, как молодой человек пересекал улицу на красный сигнал светофора. Он чудом избежал столкновения с машиной. В это же время сотни людей двигались в разных направлениях. Их лица выглядели довольно напряженными и суровыми, никто не здоровался друг с другом. Все были погружены в свои мысли, стараясь достичь неизвестной цели. Вереницы машин и грузовиков миновали перекресток, кто-то поворачивал направо, кто-то налево посреди множества пешеходов.
Я начал размышлять: «Что происходит в разуме всех этих людей? Что они делают, на что надеются, что их мотивирует?» Я стоял на оживленном перекрестке, и мне очень хотелось прочитать мысли этих людей. Внезапно я осознал, что незачем так любопытствовать. Скорее всего, моя собственная нервозность не слишком отличалась от всеобщей суеты.
Почему так трудно пребывать в тишине и покое, чтобы позволить Богу говорить со мной о смысле жизни? Может быть, потому что я не доверяю Ему? Может быть, я не знаю Его? Может, сомневаюсь в том, что Бог действительно за меня? А может, я Его панически боюсь? Наверное, все остальное более реально для меня, чем Бог? Возможно, в глубине души я не верю, что Бога волнует происходящее на углу Йондж и Блур?
Несмотря на это, прямо здесь, в центре Торонто, звучит голос: «Придите ко Мне, все уставшие и обремененные, и Я успокою вас. Возьмите на себя ярмо Мое и научитесь у Меня, потому что Я кроток и мягок сердцем, и вы найдете покой вашим душам. Ведь Мое ярмо не тяжело, и Моя ноша легка» (Мф. 11:28 — 30).
Могу ли я довериться этому голосу и последовать за ним? Он негромкий, и чаще всего городской шум его заглушает. Но если я буду внимательно прислушиваться, то услышу его снова и снова. И пойму, что он обращается к глубинам моего сердца.
Второе: Любишь ли Ты меня?
Простое утверждение «Бог есть любовь» приобретает огромную силу в тот момент, когда мы начинаем жить, опираясь на его смысл. Если Бог, Который сотворил меня, есть любовь и только любовь, то я любим еще до того, как меня принял кто-либо из людей.
Когда я был маленьким, то постоянно спрашивал папу и маму: «Вы меня любите?» Я задавал этот вопрос так часто и так настойчиво, что он стал раздражать моих родителей. Они сотни раз уверяли меня в своей любви, но я не мог полностью удовлетвориться их ответами. Теперь я понимаю, что хотел получить ответ, которого они не могли мне дать.
Я хотел, чтобы они любили меня вечной любовью. Я знаю это, потому что мой вопрос: «Любите ли вы меня?» — всегда сопровождал другой: «Должен ли я умереть?» Каким-то образом я жаждал убедиться, что если родители будут любить меня полной, безграничной и безусловной любовью, то я никогда не умру. Я продолжал докучать им своей странной надеждой на то, что стану исключением из общего правила и не уйду однажды из жизни.
Много энергии уходит на этот вопрос: «Любишь ли ты меня?» По мере взросления мы сочиняем более утонченные, не очевидные способы задать его. Мы говорим: «Доверяешь ли ты мне, позаботишься ли ты обо мне, ценишь ли ты меня, останешься ли ты мне верен, поддержишь ли ты меня, будешь ли говорить обо мне хорошо», — и так далее.
Часто боль возникает из-за того, что нас недостаточно любили. Большой духовный труд стоит за тем, чтобы со временем обнаружить, как ограниченная, непостоянная, требовательная любовь, которую мы получаем от родителей, мужей, жен, детей, учителей, коллег и друзей, отражает безграничную, безусловную и вечную любовь Бога.
Когда мы совершим этот невероятный скачок веры, то поймем, что смерть — это не конец, а ворота, за которыми открывается полнота Божественной Любви.
Третье: От фатализма к вере
Фатализм всегда нас искушает. Когда мы говорим: «Что ж, я всегда был нетерпеливым, мне надо научиться с этим жить», — мы поддаемся фатализму. Когда мы думаем так: «У этого человека никогда не было любящих родителей, нечего удивляться, что он оказался в тюрьме», — то рассуждаем как фаталисты. Когда мыслим в таком духе: «Над ней страшно надругались в детстве — как можно ожидать, что у нее будут здоровые отношения с мужчинами?» — то позволяем фатализму затуманить наше сознание.
Когда мы заявляем: «Международные войны, голодание миллионов людей, эпидемия СПИД и экономические трудности доказывают нам, что для надежды совсем нет места в этом мире», — то становимся жертвами фатализма. Фатализм вынуждает нас покоряться обстоятельствам, которые нельзя контролировать.
Противоположность фатализма — вера. Вера — это глубокая убежденность в том, что Божья любовь сильнее всех неназванных мирских сил. И она способна превратить нас из настигнутых тьмой в служителей света.
Когда Спаситель изгнал бесов из одержимого юноши, ученики спросили: «Почему мы не могли изгнать их?» Иисус ответил: «Потому что у вас мало веры. Говорю вам истину: если бы ваша вера была величиной хоть с горчичное зерно, то вы могли бы этой горе сказать: «Передвинься отсюда туда», и она бы передвинулась; для вас не было бы ничего невозможного» (Мф. 17:19 — 20).
Важно заметить все проявления фатализма в наших мыслях, словах, поступках. И шаг за шагом преобразовать их в свидетельства веры. Это движение от фатализма к вере поможет убрать холодную тьму из наших сердец и сделает нас людьми, чья вера в силу Божьей любви действительно будет способна перемещать горы.
Четвертое: У креста
Так трудно смотреть на жизнь с небесной перспективы, с Божьей точки зрения. Недавно мне позвонил мой дорогой друг Джонас. Сокрушенным голосом он рассказал о своей дочери. Ребекка умерла спустя четыре часа после рождения. Джонас, его супруга Маргарет и маленький сын Самуил с нетерпением ждали появления младенца на свет.
Она родилась преждевременно, но могла жить. Тем не менее, быстро стало понятно, что девочка не продержится долго. Джонас крестил малышку Ребекку, он и Маргарет держали ее на руках, а потом все закончилось.
Джонас поделился молитвой: «Уезжая из больницы, я продолжал говорить Господу: «Дорогой Господь, Ты дал мне Ребекку, теперь я возвращаю ее Тебе. Но это такая боль, такое уничтожение прекрасного будущего, такая глубокая пустота».
Я ответил: «Ребекка — твоя дочь, и она всегда будет вашей с Маргарет дочерью. Она была подарена вам всего на несколько часов, но эти часы не напрасны. Верьте, что у Самуила есть сестра, а у вас с Маргарет есть дочь, пребывающая в вечных Божьих объятьях. Ты осенил ее знамением креста Христова, которым отмечен Самуил, Маргарет и ты сам. Под этим крестным знамением ваша любовь будет становиться глубже и шире, даже когда сердце пронзает боль».
Мы долго говорили по телефону. Нам так хотелось крепко обнять друг друга и плакать. Нам так хотелось просто быть вместе и обрести утешение в нашей дружбе. Почему так происходит? Для того чтобы явилась Божья слава? Очень трудно ответить «да», когда все окутано тьмой.
Я смотрю на Марию, которая держит мертвое тело Спасителя на своих коленях. Я думаю о Маргарет и Джонасе, которые держат на руках маленькую Ребекку. И молюсь.
Пятое: Жить в благодарности
Как мы можем по-настоящему жить в благодарности? Рассматривая свое прошлое, очень легко разделить жизнь на хорошее и плохое: за первое благодарить, а второе постараться забыть. Но с таким взглядом трудно двигаться в будущее. Если многое забыть, то в будущее можно лишь ковылять.
Подлинная духовная благодарность объемлет все наше прошлое с его положительными и негативными событиями, со всеми радостями и печалями. Все, что случилось, привело нас туда, где мы есть. И нам стоит помнить все минувшие события как часть Божьего водительства. Это не значит, что все происшествия были счастливыми. Но это значит, что даже дурное происходило в любящем присутствии Бога.
Страдания Иисуса тоже возникли усилиями тьмы. Тем не менее, Спаситель говорит о Своих страданиях и смерти как о пути к славе. Очень сложно продолжать выводить на свет благодарения все свое прошлое. За многое мы чувствуем вину и стыд. О многом думаем: лучше бы такого не случалось вовсе. Но как только у нас появляется мужество посмотреть на «все, что было» и посмотреть на это глазами Бога, наша вина становится радостной виной, а стыд — счастливым.
Ведь они привели к более глубокому осознанию Божьей милости, к большей убежденности в Божьем водительстве и более уверенному решению посвятить жизнь Божьей миссии.
Когда мы сможем охватить свое прошлое благодарностью, тогда получим свободу быть посланными в мир для благовестия. Так же как отречение апостола Петра не парализовало его, но после прощения стало новым источником преданности и веры, так же все наши падения и отречения могут превратиться в благодарность и сделать нас посланниками надежды.
Шестое: Благословение нищих
Жан Ванье, канадец, основавший международную сеть сообществ для людей с ограниченными возможностями здоровья, много раз отмечал слова Спасителя: не «Блаженны те, кто служит бедным», а «Блаженны нищие». Это на первый взгляд простое наблюдение дает нам ключ к пониманию Царства.
Я хочу помочь. Я хочу сделать что-то для нуждающихся. Я хочу предложить утешение тем, кто скорбит, и избавить от мучений тех, кто страдает. Очевидно, что в этих желаниях нет ничего плохого. Это достойные, исполненные милосердия желания. Если я не осознаю, что Божье благословение приходит ко мне от тех, кому я хочу послужить, то моя помощь не протянет долго, и скоро я буду измотан.
Как вообще можно продолжать заботиться о бедных, если они все равно погружаются в бедность? Как можно заботиться о больных, когда они не выздоравливают? Как я могу утешать умирающих, понимая, что их кончина только умножит боль?
Ответ на эти вопросы необычен: все эти страдающие люди хранят благословение, которое мне необходимо принять. Служение — это, прежде всего принятие Божьего благословения от тех, кому мы служим.
В чем же благословение? В проблесках Божьего лица. Видеть Божий лик — ведь об этом вся небесная жизнь! Мы можем увидеть Бога Отца в лике Спасителя, и мы можем видеть лицо Спасителя во всех людях, кто нуждается в нашей помощи.
Однажды я спросил Жана Ванье: «Откуда ты берешь силы, чтобы встречаться с таким количеством людей каждый день, выслушивать их боль и бесконечные проблемы?» Он нежно улыбнулся и ответил: «Они открывают мне Иисуса и дают мне жизнь». Те, кто служат бедным, будут накормлены Тем, Кому они служат: «Тогда Сам подпояшется как слуга, пригласит их к столу и будет прислуживать им» (Лк. 12:37). Мы так нуждаемся в благословении — и найдем его у бедных и нищих.
Седьмое: Дар Адама
Благословение, которое есть у бедных, постепенно открывается тем, кто им служит. Я осознал это, когда отец Бруно, бывший настоятель созерцательного монастыря, приехал в «Ковчег», чтобы провести с нами несколько месяцев. Представители нашего сообщества попросили его пожить в одном из домов, который мы называли «Новым Домом», и позаботиться об Адаме.
Адам — человек с очень ограниченными физическими возможностями. Он не может говорить и ходить без посторонней помощи. Адам не различает людей и не общается на языке жестов. Во всем ему нужно постоянно помогать: встать с кровати, принять ванну, одеться, почистить зубы, побриться и расчесать волосы. Единственное, что он может делать, — это принимать пищу. Ему нравится есть, он крепко держит ложку в своей руке и может донести ее до рта. Еще он способен держать стакан или чашку, чтобы выпить сок или молоко самостоятельно. Бруно полюбил Адама. Он отдавал ему все свое время и внимание. За три месяца Бруно и Адам стали очень близкими друзьями.
Когда Бруно уезжал, он пришел увидеться со мной и сказал: «Будучи аббатом, я много говорил о духовной жизни и старался жить ею сам. Я изучал «Облако Неведения» и другие книги о созерцательной жизни. Я всегда знал, что необходимо освободить себя для Бога — постепенно отпустить мысли, эмоции, чувства и порывы, которые мешают желанному для меня глубокому духовному общению. Когда я встретил Адама, я встретил человека, которого мир считает абсолютно недееспособным, но Бог избрал его быть носителем невероятной благодати Божьего присутствия. Проводя многие часы и дни с Адамом, я увидел себя в глубокой внутренней тишине. В «пустоте» Адама для меня — и не только для меня — была полнота божественной любви, сильное влечение к созерцательной жизни, то есть к жизни в общении с Богом».
Слова Бруно запали мне в душу и помогли осознать, что Бог послал Адама быть духовным наставником Бруно.
Восьмое: По двое
В путешествии редко бывает польза для духовной жизни. Особенно если путешествовать одному. Самолеты, аэропорты, автобусы и автобусные остановки, поезда и вокзалы заполнены людьми, которые мотаются туда-сюда, закрывшись журналами, книгами и всякими бесполезными вещами. Все это чересчур. Все это перегружает восприятие и притягивает внимание — как тут сосредоточить ум и сердце на Боге?
Когда я езжу один, то много ем, много пью и много смотрю по сторонам. В это время мой разум блуждает по каким-то нездоровым воображаемым уголкам, а мое сердце следует за ним, порождая смятение эмоций и чувств.
Спаситель не хотел, чтобы мы путешествовали в одиночку. Он отправляет нас по двое со словами: «Смотрите, Я посылаю вас как овец среди волков, поэтому будьте мудры как змеи и невинны как голуби».
С тех пор, как я начал жить в сообществе «Ковчег», где заботятся о людях с ограниченными возможностями здоровья, я очень редко путешествую один. Община отправляет меня на служение вместе с Биллом, Фрэнсисом, Дэвидом, Питером и другими участниками нашего сообщества, у которых есть физические ограничения.
Мы идем вдвоем не только потому, что им хочется куда-то поехать, и нужен сопровождающий. Мы идем вдвоем, прежде всего, потому что я нуждаюсь в их поддержке. И наше общение по дороге приводит к настоящим переменам!
Совместные поездки коренным образом повлияли на значимость моих путешествий. Вместо командировок они стали миссиями, вместо парада искушений — духовными открытиями, из периодов одиночества превратились в переживание общности.
Слова Иисуса: «Где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них», — стали для меня очень реальны. Вместе мы лучше защищены от искушений окружающего мира.
Сообща мы можем узнать о Боге что-то, до чего не догадаемся поодиночке. Действительно, вместе мы способны быть мудры как змеи и невинны как голуби.
Из книги «Здесь и сейчас» Генри Нувен
